Город, название которого переводится с греческого языка как «прекрасная гавань», возник на берегу бухты Узкая в IV веке до н. э. К концу столетия он попал в зависимость от Херсонеса, а в III веке до н. э. — в сферу скифских интересов. Усиление скифов заставило греков значительно обновить оборонительную линию поселения, встроив в нее крепостную стену с башнями у бухты. Однако принятые меры город не уберегли — во II веке до н. э. он все-таки перешел в руки скифов. В конце II века до н. э. Калос Лимен вошел в состав державы Митридата VI, однако после его кончины вновь вернулся скифам. Конец существования поселения относится к I веку н. э.: считается, что оно было полностью уничтожено вторгшимися из северных степей кочевыми племенами сарматов.

Кульчук

Горельеф «Пирующий Геракл», найденный в 2008 году на городище Кульчук. Хранится в музее «Калос Лимен» в поселке Черноморское

Поселение на южном берегу Тарханкутского полуострова (в 2,5 км к югу от современного села Громово) возникло в IV веке до н. э. и стало одним из самых больших в Херсонесском государстве. Как и многие другие причерноморские города, оно было вынуждено отражать постоянные атаки скифских племен, занимавших некоторые районы степного Крыма. В ходе греко-скифских конфликтов Кульчук несколько раз переходил из рук в руки, но тем не менее оставался крупным торговым пунктом. Скифы построили здесь собственную систему фортификации — вал и ров с каменной облицовкой. Последними хозяевами городища в античную эпоху стали скифы — при них в I веке н. э. жизнь в этом месте угасла, как полагают исследователи, из-за засухи и угрозы со стороны сарматских племен. В Средневековье, когда Крым находился во власти Хазарского каганата, на Кульчуке вновь возникло поселение, теперь уже хазарское.

Беляус

Еще одно поселение, основанное в IV веке до н. э. выходцами из Херсонеса. Оно представляло собой блок из пяти усадеб, огороженных каменными стенами, вдоль которых располагались хозяйственные постройки. В начале II века до н. э. Беляус захватили скифы, построившие, как и в Кульчуке, вал и облицованный камнем ров. Во второй половине I века до н. э. жизнь на Беляусе угасала — немногочисленные жители вновь появились в поселении только в III веке н. э. Во время Великого переселения народов (IV-V вв. н. э.) в этом месте останавливались гунны, а последними обитателями Беляуса стали хазары.

Кара-Тобе

Оборонительная башня

Поселение на западном побережье Крыма было, как и многие другие, основано в IV веке до н. э. и затем включено в состав Херсонесского государства. Но, в отличие от прочих городов, здесь практически не сохранились ранние греческие постройки: окрестные районы были бедны камнем, и поэтому отслужившие свой срок строения сразу же разбирали, чтобы возвести новые сооружения. В начале II века до н. э. поселение попало в сферу влияния скифов, и на месте греческих усадеб возникли скифские строения. Скифы были вытеснены войсками Митридата VI, но после смерти понтийского царя вернулись в причерноморские поселения, в числе которых был и Кара-Тобе. Около 20 года н. э. поселение погибло в пожаре — жители в спешке покинули свои дома, не успев даже спасти утварь. После этого жизнь на Кара-Тобе восстановилась, но уже никогда не достигла прежнего уровня. Во время противостояния скифов с Римом, который в третьей четверти I века н. э. пришел на помощь Херсонесу, жители покинули Кара-Тобе без боя. В конце I века н. э. там снова возник небольшой поселок, но в начале II века н. э. жизнь поселения окончательно затухла.

Херсонес Таврический

Полис был основан в 529 году до нашей эры выходцами из Гераклеи Понтийской и долгое время существовал в качестве греческой колонии. Со временем он превратился в столицу государства, которому подчинились многие причерноморские города. Но проблему составили скифские племена, с которыми Херсонес был вынужден вести постоянные войны, наносившие огромный вред его экономике. В конце концов Херсонес прибегнул к помощи понтийского царя Митридата VI Евпатора — и был в конце концов поглощен его державой. После смерти Митридата Херсонес вошел в состав Римской империи, а в V веке нашей эры подчинился Византии. Впрочем, несмотря на последовательную зависимость от трех империй, город Херсонес до начала XIII века оставался крупнейшим политическим и культурным центром Северного Причерноморья. С ослаблением Византии в регионе активизировались мусульманские и кочевые племена, которые неоднократно разграбляли город, пока в 1399 году золотоордынский темник Едигей не разрушил Херсонес полностью.

Пантикапей

Руины пританея, городского совещательного органа в Древней Греции

Город на берегу Боспора Киммерийского, на месте современной Керчи, был основан в VII веке до н. э. выходцами из Милета. В 540-х годах до н. э. Пантикапей возглавил военную конфедерацию, собравшую окрестные греческие полисы, которым было трудно в одиночку оказывать сопротивление атаковавшим их кочевникам. В V веке до н. э. в Пантикапее воцарилась династия Археанактидов, а затем — династия Спартокидов, превративших конфедерацию в Боспорское государство, а Пантикапей — в огромный процветающий город (его территория выросла до 100 га). В конце II века до н. э. Боспорское царство утратило былое могущество и подчинилось понтийскому царю Митридату VI Евпатору. Впрочем, это не сильно повредило Пантикапею, ставшему теперь столицей другого государства. Митридат присоединил к своему царству огромную территорию — кроме Причерноморья, туда вошли Малая Азия, Колхида и Великая Армения, — но стал враждовать с Римом. Начавшиеся войны оказались для него неудачными — в результате, спасаясь бегством от римских войск, Митридат укрылся в собственном дворце в Пантикапее и, увидев, что к городу приближаются вражеские войска, покончил с собой.

Ни в коем случае нельзя делать заказ диплома через знакомых, покупать готовые «бумажки» в подземных переходах или у непроверенных организаций – только купив диплом, официально оформленный по всем современным стандартам, можно рассчитывать на его окупаемость.
Купить диплом в Киеве не трудно, этот бизнес хорошо укрепился в нашей стране, но не каждому предложению стоит верить. Только компании с огромным опытом работы могут предоставить по-настоящему качественные документы, которые даже будут внесены в реестр!

На нашем сайте представлены образцы, соответствующие всем современным нормам: дипломы печатаются на официальных бланках, с нанесением всех необходимых водяных знаков и голографических изображений. Чтобы заказать диплом в Киеве или любом другом городе Украины, достаточно просто оставить заявку – специалисты сами свяжутся с вами для уточнения всех деталей.

Таким образом, купить настоящий диплом о высшем образовании теперь может каждый, независимо от нужного учебного заведения и целей получения документа. Мы понимаем, что ситуации бывают разные, иногда диплом нужен просто чтобы «показать родителям» или устроиться в небольшую компанию, где точно не будут проводиться серьезные проверки – в таком случае вам подойдет документ, напечатанный на типографской копии, который будет стоить дешевле и при этом внешне ничем не отличаться от оригинала.

Сколько стоит купить диплом в Украине

Наши клиенты каждый день заказывают абсолютно любые документы об образовании – от школьного аттестата до диплома образца СССР и научной степени. Достаточно просто выбрать учебное заведение, специальность и год выпуска, а все остальное мы берем на себя!
Стоимость заказа диплома института зависит от того, хотите ли вы, чтобы он был напечатан на государственном бланке, или вам достаточно типографской копии. Также вы должны решить, нужно ли вносить ваш диплом в базу (в таком случае он пройдет проверки даже гос. органами). В любом случае, наши цены вас приятно удивят – диплом бакалавра даже одного из самых престижных вузов стоит от 10000 грн.!

Если же вам нужна степень кандидата или доктора наук, и вы хотите купить диплом в Киеве – стоимость такого документа составляет 12-27 тыс. грн. Это совсем недорого, если сравнивать с традиционным получением научной степени: только для того, чтобы вас допустили к защите диссертации (которую еще нужно написать), придется сдать особые экзамены и опубликовать огромное количество научных статей, в том числе и в международных сборниках (стоимость каждой доходит до 20000 грн.).

Бывают ситуации, когда необходимо купить легальный диплом образца СССР – наша команда легко справляется и с этой задачей, а для вас такое приобретение обойдется всего в 6000 грн.!

Мы занимаемся продажей дипломов для иностранцев, документов российских учебных заведений, изготавливаем качественные документы выпускников любых техникумов и училищ – просто посмотрите наши цены и убедитесь, что это по-настоящему выгодное предложение!

Наши гарантии

Мы можем предложить дипломы, внесенные в государственный реестр – это главная гарантия качества документа. Проведение в общую базу значит, что вы покупаете оригинал диплома, которому не страшны любые проверки на подлинность. Даже если вы захотите пойти на службу в государственные органы, где документы каждого кандидата подвергаются серьезным проверкам, никто не усомнится в подлинности вашего диплома.

Хотите получить качественный документ, не переплачивая за внесение в базу? Можете не волноваться! Над каждым дипломом работает команда профессиональных каллиграфов, которые создают документы, ничем не отличающиеся от тех, что получают выпускники ВУЗов, вплоть до подписей и подлинных печатей. Мы советуем купить диплом Украины, отпечатанный на государственном бланке, имеющий все необходимые голографические символы и водяные знаки, а подробнее ознакомиться с нашими гарантиями можно здесь.

Сроки изготовления и доставки дипломов

Мы знаем, как, порой, необходим документ прямо сейчас, поэтому готовы выполнить работу в кратчайшие сроки. Даже если дата собеседования уже назначена, вы можете купить диплом в Киеве дешево, при этом получить готовый документ в течение пары дней – мы подходим индивидуально к каждому клиенту и его ситуации.
Способ оплаты также вы можете выбрать любой – от банковской карты до наличного расчета с курьером. Сотрудничая с нами, каждый клиент имеет возможность купить диплом без предоплаты и быть уверенным в том, что документ будет передан вам вовремя и соответствовать всем требованиям.

Неважно, в каком городе или даже стране вы живете – просто свяжитесь с нами, и мы подберем для вас наиболее удобный способ доставки и оплаты.
Можно ли купить диплом о высшем образовании? Нужно! С таким документом вы сможете изменить свою жизнь, получить престижную должность и даже поработать в разных странах! Все в ваших руках на сайте

Великая греческая колонизация

Раз мы уже заглянули за стены Ольвии, следует подробнее поговорить о греческих колониях в Северном Причерноморье, о их рождении и судьбе.

Возникали они в процессе растянувшейся на несколько веков колонизации, когда тысячи и тысячи семейств, со скарбом и живностью, погружались на утлые суденышки (а как еще назвать мятущиеся среди морских валов корабли, у которых зачастую и палубы-то не было) и отправлялись туда, куда и Одиссея не заносило. В чужие земли – чтобы сделать их своими и преобразить до неузнаваемости.

Колонизация черноморского побережья была частью второй волны массовой эмиграции греков. Первая пришлась на времена «темных веков», последовавших за «вторжением дорийцев»: в XII в. до н. э. на города-государства Микенской Греции, наследницы великой цивилизации Крита, нахлынули с севера греческие же племена скотоводов, в первую очередь дорийцев. Племена отсталые, но воинственные и настроенные куда как решительно (на эти времена, по мнению многих историков, пришелся какой-то климатический скачок, неблагоприятно сказавшийся в первую очередь на скотоводческом хозяйстве. Вероятно, именно с ним связаны еще и такие исторические катаклизмы, как Троянская война, гибель Хеттского царства, нападение на Египет «народов моря»).

Вторжение дорийцев современники называли еще «возвращением гераклидов»: сами дорийцы считали себя прямыми потомками Геракла (у него сил бы достало), призванными отомстить за обиды, нанесенные когда-то божественному герою. В суть обвинений можно не вдаваться, потому что понятно: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать» – а кушать, похоже, действительно очень хотелось.

Многим тогда пришлось спасаться от убийств, грабежей, разрухи, порабощения (спартанские рабы-илоты были не кем иными, как потомками Гомеровых ахейцев, бывших во главе со своим легендарным царем Агамемноном в авангарде похода эллинов на Трою).

В те «темные века» за море отправились представители всех греческих народностей – включая и победителей-дорийцев. Колонии возникали на Сицилии и в Южной Италии (эти земли получили название Великой Греции), на островах Эгейского, Адриатического, Тирренского морей, на побережьях Малой Азии, Фракии, Северной Африки.

Наиболее активно повели колонизацию дальних земель ионийцы (у тех, что остались, сильнейшим полисом были Афины). В Малой Азии они колонизировали значительную часть побережья Эгейского моря, получившую название Ионии, а союз основанных там ими городов был назван Ионийским союзом. Самым значительным городом-государством стал Милет.

Вторая, или Великая, колонизация была связана как с экономическим подъемом греческих городов и сопутствующим ему перенаселением, так и с ожесточенной классовой борьбой внутри полисов. В то время происходила т. н. «гоплитская революция»: основой армий городов-государств становились не конники, крупные землевладельцы-аристократы, а представители «средней буржуазии» – не связанные с аристократией крестьяне-землевладельцы, купцы и зажиточные, во всяком случае, не бедствующие, ремесленники. Они составляли ряды тяжелой греческой пехоты – гоплитов. Тех самых, что на картинках: с большим круглым разрисованным щитом и массивным копьем, в гребенчатом шлеме (иногда закрытом – страх берет), с коротким мечом на боку, в панцире или кирасе, в наручах и поножах. Поднапрягшись, они сами обеспечивали себя всем этим вооружением, овладевали тактикой плотного строя – фаланги, на поле боя могли умело противостоять кавалерийским наскокам – и они же хотели быть во главе своих полисов. А аристократы не желали отдавать свою власть.

Борьба аристократической и демократической партий могла принимать самые ожесточенные формы. В вооруженных схватках и последующих расправах порою гибли тысячи. Нельзя сказать, что какая-то из двух сил возобладала в масштабе всего греческого мира. Но все же дорийские полисы считались склонными к аристократическому правлению, ионийские – к демократическому.

Колонии становились самостоятельными полисами. Не всегда полностью независимыми – в некоторых случаях новообразование должно было следовать указаниям метрополии. Она же могла выполнять роль арбитра в сложных судебных тяжбах. Но колонисты и сами в большинстве своем не хотели терять связи с родным городом. Там оставались чтимые с детства святилища (их огонь, статуи богов и реликвии обязательно брали с собой), узы родства и дружбы, узы воспоминаний, наконец.

Немаловажно было и то, что на основание колоний давали средства аристократы и богачи. Они оставались на месте, но надо было выполнять их условия (например, реализовывать на новом месте среди туземного населения их товары или снабжать тем, чем богата та земля, в первую очередь их. Рождение где-то в VII в. до н. э. «желтого дьявола» – звонкой монеты способствовало тому, что коммерческие интересы становились всеохватывающими и всепроникающими).

На помощь метрополии всегда надеялись: она могла потребоваться и при обустройстве на новом месте, и для обороны от туземцев – а они редко были рады новым соседям. В тяжелых обстоятельствах помощи ждали и от других колоний своей метрополии. Тем не менее, повторимся, большинство колоний были полностью независимыми. И многие сами становились метрополиями, выводя собственные колонии в еще более отдаленные земли.

На корабли вступали и те, кого гнала нужда, и те, кто оказался в стане побежденных в политической борьбе и не желал оставаться под властью победителей (тем более что часто альтернативой отъезду была только смерть), и те, кто питал честолюбивую надежду выдвинуться или разбогатеть на новом месте.

Но прежде, чем отправиться в путь, обязательно надо было заручиться божественной поддержкой. Главным покровителем переселенцев считался Аполлон. Было крайне желательно получить благоприятное предсказание от жрицы-прорицательницы (пифии) в его храме в Дельфах. Дельфийский храм Аполлона стал и духовным, и экономическим центром колонизации. Имея обширную информацию, касающуюся всей тогдашней Ойкумены, храм мог дать компетентную рекомендацию, мог помочь деньгами. Служители Дельфийского храма хорошо знали, чего хотят конкретные колонисты в первую очередь: заняться земледелием, или создать ремесленный центр, чтобы, обеспечивая местных жителей, в первую очередь местную знать, плодами эллинского мастерства, получить за них плоды их земли, или сделать упор на торговлю.

Высаживаясь после опасного плавания, колонисты явственно ощущали сакральную значимость происходящего – здесь начнется их новая жизнь, здесь обретут они новых богов – покровителей их полиса, и здесь же воздвигнут они алтари прежним богам. Часто священный огонь с родины сопровождали жрецы – они и отслуживали торжественный молебен. Руководитель экспедиции – ойкист, если он становился первым главой нового государственного образования (были и штатные «экспедиторы» – их обязанностью было только обеспечить морской переход и первоначальное обустройство), после смерти провозглашался героем – статус если не божественный, то напоминающий христианских святых: на его могиле возводилась часовня – героон, ему поклонялись, через него можно было обращаться к богам, от него самого ждали защиты.

Жизнь на новом месте устраивалась не обязательно по образцу метрополии – грубо говоря, на аристократический или демократический лад. Многие не затем пускались в далекий путь, чтобы приплыть к тому же самому. Но, с другой стороны, пришельцам из городов с аристократическим правлением, не имеющим опыта самоуправления демократического полиса, трудно было обойтись без единоначалия, без твердой руки. Тогда как выходцы из полисов демократической ориентации, если они не беглые аристократы, несли в себе укорененное неприятие заносчивой знати. Хотя им мог быть знаком и опыт тирании: фактического единовластия «от лица народа», при сохранении видимости демократического устройства (кстати, тирании нередко обеспечивали достаточно благополучную жизнь большинству населения полиса, являясь выходом из тупика политического противостояния, и слово это вовсе не несло в себе тот зловещий смысл, которым наполнили его позднее).

Жизнь покажет, как им жить, греки народ сообразительный. Для чего только не было пока места – это для олигархии, засилия политиканствующих толстосумов. Таковых среди прибывших просто не могло быть, а если им и суждено было появиться – их предстояло вырастить в собственной среде.

О взаимоотношениях с местным населением мы уже немного говорили и еще будем говорить. Отметим, что вряд ли часты были случаи, когда колонисты высаживались на берег, как на острова Кука – в места обитания неведомых дикарей. Обычно на этих берегах уже успевали какое-то время поработать эмпории – торговые фактории, и колонисты имели хотя бы приблизительное представление, с кем им предстоит иметь дело. Но нужно отметить и такой момент. Известно, что всех иностранцев греки с чувством собственного превосходства называли варварами. Вероятно, слово это появилось именно в процессе колонизации – как насмешка над непонятной (или малопонятной) им речью диковатых туземцев, каким-то сплошным «бар-бар», по-русски говоря, тарабарщиной. Грубыми казались их манеры, их селения, их быт.

Конечно, сами они – совсем другое дело. Им уже рисуются храмы с колоннами строгого стиля, под стать им общественные здания, стадион, театр, гимнасий, украшающие площади статуи. У них и посуда будет не как у варваров, а чернофигурного (потом – краснофигурного) лака – амфоры, кратеры, килики. И они не ждали, что им кто-то все это подаст. Они сами построили и храмы, и театры, и прекрасные города. На произведения высшего, недоступного им эллинского мастерства зарабатывали – и покупали их. Не скупились на то, чтобы завезти к себе статуи, вышедшие из-под резца лучших скульпторов. Полюбуйтесь, сколько в Эрмитаже, Пушкинском музее, в других экспозициях хранится найденных в Северном Причерноморье изделий всемирно известных гончаров и вазописцев из Аттики и Коринфа?

Более того, в Крыму, на Таманском полуострове, на черноморских лиманах местными мастерами-греками был выработан свой неповторимый стиль. От их скульптуры, «скифских» ваз и украшений, других произведений – пусть порою лапидарных (несколько простоватых) – веет (особенно когда их много вместе, как в Эрмитаже) каким-то сокровенным, неизъяснимым, романтическим духом. «Неизъяснимое» – это основа эллинского искусства, ибо оно все (помимо мастерства) – от наития, от соприкосновения с божественным, от Платоновых эйдосов (даже если Платон еще не родился). А если оно к тому же родилось среди другого неизъяснимого – таинственного и грозного варварского мира, первозданных необъятных просторов?

Колонизацией Причерноморья занимался в первую очередь малоазийский Милет – сам когда-то, в первую колонизацию, микенская колония. Всего по Черному морю милетцы основали около сотни городов-государств (считая колонии колоний). «На долгое время Черное море и подступы к нему превратились в милетский заповедник» (Майкл Грант).

Милет был прекрасным и богатым городом, «Жемчужиной Ионии», как назвал его Геродот. В лучшие времена в нем насчитывалось около 50 тысяч жителей (столько же, сколько в столице Персидской империи Персеполисе. Афинян в их родном городе периода его расцвета проживало примерно 155 тысяч, но это был один из крупнейших городов тогдашнего мира). Город жил в значительной степени за счет морской торговли, его интересы распространялись вплоть до Египта. Вывод колоний имел огромное значение для коммерции: они становились своего рода торговыми факториями Милета. Деловые люди обеспечивали будущих колонистов кораблями для переезда, припасами на первое время. Поэтому желающие переселиться стекались сюда со всей Греции. Самих же милетян к перемене мест подстегивали, возможно, не столько экономические соображения, сколько непрерывные политические распри.

Установившееся от основания города аристократическое правление вскоре проявило тенденцию переродиться в олигархию. А олигархия, по определению Аристотеля, это продукт разложения аристократии. Природные аристократы считали управление государством не только своим святым правом, но и святым долгом, смотрели на него как на служение родному городу. Олигархия же возникала, когда интересы этих правителей теснейшим образом переплетались с интересами богачей из прочих слоев, в первую очередь купечества и тогда интересы народа переставали быть, как прежде, в какой-то степени самоцелью, они становились разве что ограничителем: «лишь бы не бузили». Это неминуемо приводило к усилению демократических тенденций (у демократий свой путь перерождения в олигархию, но это путь не милетский).

Со временем город разделился: олигархи и их сторонники (включая людей зависимых и прихлебателей) возглавлялись партией Вечных моряков, или партией Богатства. Им противостояла партия Кулачного боя, или партия Труда.

История донесла до нас рассказы о диких эксцессах этой борьбы. Одержав однажды верх, «трудовики» растоптали быками детей своих противников на глазах их отцов. А те, взяв реванш, сожгли живьем и детей побежденных, и их самих. В конце концов установился шаткий компромисс в условиях умеренной олигархии, но все равно немало милетян вступало на сходни кораблей в надежде обрести более спокойную жизнь в далекой, дикой Скифии (или в менее далеких и диких Фракии и Колхиде), а не в своем процветающем городе.

Греки, думается, называли Черное море Понтом Эвксинским – «Гостеприимным» – для самоуспокоения. Поначалу они нарекли ее ближе к истине – Понтом Аксинским, т. е. «Негостеприимным». Пересекать его напрямую было рискованно, поэтому предпочитали плавание вдоль берегов. По побережью, от Босфора и далее по часовой стрелке, одна за другой возникали милетские колонии. С южным (малоазийским) побережьем было проще, оно и было освоено в первую очередь – опорной точкой здесь стала Синопа (нынешний турецкий Синоп), возглавившая союз приморских городов.

На западном побережье милетцы основали Аполлонию, потом Одесс (всем известную Одессу назвали так в предположении, что античный город был где-то поблизости, но потом его раскопали неподалеку от болгарской Варны), Томы, уже упоминавшуюся Истрию (оттуда была родом мать злополучного царя Скила).

Потом настала очередь Северного Причерноморья. Первым (в 643 г. до н. э.) был освоен небольшой (километр на полкилометра) островок, называемый теперь Березань (возможно, это он фигурирует как остров Буян в «Сказке о царе Салтане»). Греки занялись здесь земледелием, ремеслом, но в основном торговлей. Вскоре они расширили деятельность и перебрались на материк. Здесь в самом начале VI в. до н. э. в устье Южного Буга, на берегу лимана, возник город со славным будущим Ольвия (в котором царь Скил совершил свое дионисийское грехопадение). Вокруг появляются другие колонии, опирающиеся на помощь уже существующих. Города окружаются хорой – земледельческими угодьями колонистов, постоянно проживающих за городскими стенами. Поодаль возникают постоянные поселения – если позволяют условия, в первую очередь отношения с местным населением.

Другим центром колонизации стал Боспор Киммерийский (Керченский пролив). Здесь, на его крымском берегу, в середине VI в. до н. э., на месте появившегося ранее торгового пункта (эмпория), отстраивается Пантикапей (в переводе с древнеиранского «Рыбный Путь», современное название Керчь). Пантикапей стал крупнейшим полисом Восточного Крыма и Тамани – в первую очередь за счет удобной торговой гавани (в Керченском заливе). Рядом с ним возникают Мирмекий, Нимфей, Феодосия, а на противоположном берегу Боспора – Фанагория, Кепы, Гермонасса, Горгиппия (ныне Анапа). Далее, вдоль Кавказского побережья Черного моря, – Питиунт (Пицунда), Диоскурия (Сухуми), Фасис (Поти).

Вот так, взяв море в кольцо, милетцы и превратили Понт Эвксинский в «свой заповедник». На северном берегу из крупных городов только крымский Херсонес (развалины которого близ Севастополя) был основан не ими, а дорийцами из Гераклеи (колонии Мегар на южном берегу Черного моря) и с острова Делоса.

Первые плотные контакты греков с обитателями Северного Причерноморья произошли до их появления в этом регионе, причем в местах от него довольно отдаленных. Случилось это во времена вышеописанных походов киммерийцев и скифов в страны Передней Азии.

В последней четверти VII в. до н. э., после того как в бою с ними погиб лидийский царь Гигес, а его страна подверглась разгрому, киммерийцы обрушились на греческие города Ионии в Малой Азии, натворив там немало бед. На сотню лет они завладели городом Антандром на берегу Эгейского моря – его даже называли одно время Киммеридой. На Ионию напали тогда и скифы, нанеся большой ущерб, в частности, Милету.

Но, с другой стороны, милетцам и другим грекам удалось относительно беспроблемно закрепиться в Северном Причерноморье именно благодаря тому, что значительная часть его обитателей находилась тогда в этих переднеазиатских походах, а киммерийцы вообще сгинули в них как исторический персонаж. Вернувшиеся же скифы надолго занялись войнами с фракийцами. Поэтому неприятности от туземцев для греческих колонистов сводились по большей части к нечастым набегам скифов на их города и хору и к вышеописанным неприятностям от балующихся пиратством тавров.

Но со временем агрессивные выпады скифов участились, на Боспоре стали постоянно возникать конфликты с местными меотскими (приазовскими) племенами. Поселенцы стали уделять больше внимания стенам своих городов, усилили бдительность их дозорные отряды. На Керченском полуострове был возведен мощный Тиритакский вал от восточных отрогов Крымских гор до Меотиды (Азовского моря). Со временем укрепления Пантикапея превзошли афинские.

Внешняя угроза сказалась и на внутриполитической ситуации в полисах. В Ольвии возникла тирания выходца из аристократов Павсания, опирающегося как на аристократический религиозный союз, так и на возглавляемое им гражданское ополчение, у которого он пользовался большой популярностью – под его командованием оно хорошо показало себя в боях.

На Боспоре Киммерийском сложилась симмахия – военный союз находящихся там греческих народов. Лидирующее положение в союзе занял Пантикапей. В нем тоже возникла тирания успешного полководца, аристократа по происхождению, Археанакта. Он стал фактическим главой союзного войска, а также нашел опору в амфиктионии – религиозном союзе жителей всех боспорских городов, объединившихся вокруг пантикапейского храма Аполлона. Власть Археанакт передал по наследству, его потомки, Археанактиды, правили примерно до 438 г. до н. э. и даже величали себя царями.

Ситуация для греков значительно осложнилась после того, как около 480 г. до н. э. скифы и фракийцы заключили мирный договор. Теперь эллинские города стали объектом особо пристального внимания скифских царей и знати.

По-прежнему продолжались набеги, но скифская элита вынашивала куда более серьезные намерения. Хотя она всячески противодействовала проникновению чужой культуры в среду кочевников, но ничего уже не могла поделать с собственным жадным интересом к ее плодам. Анахарсис и Скил слишком далеко зашли в духовном ее приятии – но от блеска золотых украшений, красоты статуй, амфор, тканей и многого чего еще отвести взгляд трудно было всем. Все это можно было купить, выменять, получить в виде добычи или дани, но этого было мало. Неспособная сама организовать морскую торговлю, скифская верхушка решила использовать для нее греческие города: через них в обмен на золото, серебро, олово (необходимый компонент для получения бронзы, становившийся тогда дефицитным), рыбу, хлеб, меха, рабов получать все то, что радует душу. С одной стороны, для этого надо было брать все больше и больше необходимого для экспорта с племен лесостепи и лесов – за этим дело не стояло. С другой – надо было надавить на греков.

Полисы западной части Северного Причерноморья – Никоний на Днестровском лимане, Ольвия и другие – не могли успешно противостоять скифам. У них не было тесной связи между собой. Территориально они находились довольно далеко друг от друга, большой потребности в экономических и торговых взаимосвязях тоже не было. И им пришлось согласиться на скифское покровительство.

Понятно, что такой диктат был не в радость. Но, с другой стороны, значительно возросли торговые обороты этих городов. Справедливости ради – скифское покровительство было не очень обременительно. Описанные Геродотом наезды царя Скила на Ольвию в официальной их части были царским надзором за ходом коммерции. То же самое проделывал и отец Скила, и погубивший Скила брат. Надзор мог осуществляться и доверенными лицами – как скифского, так и эллинского происхождения. Что же касается полисного самоуправления, занятия не связанными с царскими интересами делами, частной жизни – здесь греки в большинстве случаев были полностью предоставлены сами себе: выбирали должностных лиц, сходились на народные собрания, поклонялись богам так, как считали нужным, организовывали войско, посещали театр, стадион, гимнасий, трудились и торговали.

Эти города становились центрами взаимопроникновения обеих культур. Интересно, что в Никонии чеканились монеты с именем завзятого эллинофила скифского царя Скила. Недалеко было то время, когда знатные скифы будут заезжать в греческие города не только по делам, но и чтобы просто пожить некоторое время – уже безнаказанно.

Геродот пишет о живущих близ Ольвии «эллинских скифах» – колонисты называли их миксэллинами. Они вели образ жизни, все больше приближающийся к оседлому, занимались земледелием. Возможно, это отчасти были люди, произошедшие от смешанных браков, но в большинстве своем – природные скифы, нашедшие себе место в жизненном укладе греческого полиса, поселившись на его периферии в качестве военных поселенцев.

Новая ситуация существенно повлияла и на жизнь «скифов-пахарей», значительная часть которых была славянами. Они теперь во все возрастающей степени должны были заниматься производством экспортного товара – зерна. автора Фюрст Флориан

ГРЕЧЕСКАЯ КУХНЯ Еда и напитки с утра до ночи Кто видел, как греки завтракают, тот наверняка может подумать, что они вовсе лишены аппетита. Но если снова посмотреть на них за ужином, то кажется, что греки – нация истинных обжор.Завтрак в Греции играет второстепенную роль.